Слушай, он так на меня посмотрел! Так посмотрел, понимаешь? Как–то особенно…
А еще он подарил мне жвачку с красивым фантиком внутри. И когда я развернула фантик, там было написано: «Любовь – это…». Он точно в меня влюбился!
Как ты думаешь, какую прическу сегодня сделать: «пальмочку», косички или распустить волосы, чтобы он упал от восхищения?

Когда–нибудь, когда мы с ним вырастем, мы поженимся и у нас родится дочка, похожая на куклу Барби. С такой же сумочкой красивой. Мы будем с ней петь и танцевать. Я буду сама печь ему торты. Никаких магазинных! Мама говорит, там вредные добавки. Я никогда не устану мыть посуду и не буду ругаться из–за того, кому мусор выносить. Я все буду делать сама.
Мы никогда не будем ссориться. А если поссоримся, я сойду с ума. Если он от меня уйдет, ну, если его уведет Танька из 6 «Б», я умру. Как ты думаешь, что надо сделать, чтобы она не увела его, а?
А у меня юбочка ничего, да? Он обалдеет.

Слушай, какая мне разница, как он на меня посмотрел? Он смотрит на меня так уже лет семь, а ремонт в квартире до сих пор не сделан. И жизнь какая-то стала серая, однообразная. Ты знаешь, что он мне подарил на Новый год? Прибор для измерения давления. Он бы еще жвачку подарил. Это тоже любовь? Любовь – это?! Неа. Привычка. Он привык, ему удобно. Какая там любовь?
Отправлюсь-ка я сегодня в салон, сделаю себе стрижечку. Как думаешь, вот так мне пойдет? Какая мне разница, что ему нравится, что нет. Главное, чтобы мне нравилось. Могу я позволить себе именины сердца хотя бы раз в полгода?
После рождения дочки только и вижу, что пеленки, стирку, уборку, готовку. За день так намаешься, какие там танцы. Я устала от этих ложек, вилок, от этой посуды в раковине. Он? Да что ты, какая помощь! Сколько раз я ругалась, сколько раз просила, чтобы мусор вынес хотя бы. Еще удивляется, что я полуфабрикатамиего кормлю.
Все сама, все сама. О Боже, как обрыдла мне эта «самость».
Ты говоришь – любовь… А мы ссоримся через день.
Уйдет? Танька что ли уведет? Ха! Он что, корова на веревке, чтобы его увели. А если его и впрямь так легко увести, так пусть… Не помру. Зачем он такой нужен?
Кстати, как тебе моя юбка? Что он? Что ему? Какая разница? Главное чтобы мне…

Слушай, он тут недавно поглядел на меня и екнуло что–то внутри. Такая, знаешь, нежность нахлынула. Столько воспоминаний. Он тут учудил… Принес мне палочку – нога–то у меня больная. Вот он сам палочку–то вырезал и принес. «На, - говорит, - бабуся, опирайся на тросточку».
Мой дорогой!
И как это я раньше не понимала, что вся эта неустроенность бытовая, обои эти недоклеенные, кран протекающий – ерунда. Главное - не то. Нынче просыпаюсь и каждому дню радуюсь. Жизнь–то какая прекрасная! И какое счастье, что мы с ним рядом. Бок о бок. Ты знаешь, что он мне подарил давеча? Хризантему. Мой любимый цветок. Он всегда умел выбирать подарки. Помню, как–то прибор для измерения давления купил. То–то я радовалась! До сих пор им пользуюсь. Вот она забота! А забота – это и есть любовь. Любовь это!
Скажи мне, только не ври, я еще ничего? Ну, если принарядиться… Ничего? Пальму сделать? Какую? Где? На голове? Я что, сдурела? Шутишь… Ну правда, я ему нравлюсь еще, как думаешь? Ну хоть немного? Для меня это очень важно - нравиться ему. Доченька выросла, вышла замуж. Уехала в другой город. Я все сама. Ну и что, что он мусор не выносит. Не мужская это работа! У него своих дел полно. Ничего. Я сама.
Бывает, поссоримся. Бывает… Какая семья без этого. От этого только дуры с ума сходят. А я бурю пережду да мириться иду. Что ты! Не потому, что боюсь, что Танька уведет. Нет! Я может и порадовалась бы за него, старого, что он влюбился, что ему хорошо. Но это потом пусть он. Когда помру. Он же нужен мне. Знаешь, очень нужен.
Юбку короткую надеть? Что ты, что ты! Срам какой. Опять шутишь?

Они будут жить в тебе в разный период времени. Школьница, дама бальзаковского возраста, очаровательная старушка – три характера, три поры одной женщины. Каждая придет в свой час и принесет: одна –наивность и чистоту, другая - скептицизм и усталость, третья – мудрость и глубину. Они никогда не встретятся, не столкнутся на одной «кухне». И это справедливо. Ведь своим поведением они только раздражали бы друг друга: эти три характера, три поры, три возраста одной женщины.